Рок'н'ролл мертв

Локоть к локтю. Кирпич в стене.
Мы стояли слишком гордо.
Мы платили втройне
За тех. кто шел с нами.
За тех. кто нас ждал,
За тех, кто никогда не простит
нам то. что
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет.

В начале прошлого десятилетия Борис Гребенщиков с группой Аквариум подвел черту: “Рок-н-ролл мертв”. Для названия статьи я выбрал именно эти режущие глаз строчки и, надеюсь, они не вырваны тенденциозно из контекста.

Словно питерская погода, ленинградская формация Аквариум переменчива. То она играет реггей и фанк, то джаз с авангардом, то рок-н-ролл и барокко-рок. “Эклектика", — скажете вы и будете правы. Золотым рыбкам Аквариума всегда было тесно плавать в водах рока, чистый рок-н-ролл их мало интересовал — влекли новые, невиданные еще в нашем отечестве течения. Для Гребенщикова и Аквариума рок, скорее, некая философия, дающая творческую раскрепощенность, а не музыкальная форма. Однако признаю, что это моя личная позиция, есть и другие. Фигура Гребенщикова уж очень неоднозначна и спорна, а контуры Аквариума имеют не.ясные очертания. (Образ группы постоянно ускользает из моего сознания.)

И вот мне приснилось, что сердце мое не болит.
Оно — колокольчик фарфоровый в желтом Китае.
На пагоде пестрой висит и тихонько звенит
В эмалевом небе. дразня журавлиные стаи.

БГ — так часто называют Бориса Гребенщикова. БГ — и всем ясно, кто за этой аббревиатурой стоит. Поистине, БГ завоевал статус суперзвезды (наверно, кто-то готов поставить букву О между Б и Г). “Звездность” Гребенщикова налицо, недаром сейчас на всех парах идет интенсивная . эксплуатация его имени: бойкие кооператоры на всех углах продают плакаты и календарики, значки и кассеты. Лицо БГ с чувственными губами и большим открытым лбом знакомо уже даже нашим бабушкам. Уверен, самого Бориса Гребенщикова шумиха вокруг БГ несколько пугает, мешает ему работать. Но у БГ достаточно гибкости, ума и хитрости, чтобы выдержать испытания медными трубами. “Мое дело — уйти подальше и что-то делать, пока он (читайте — фетиш БГ) отвлекает на себя внимание”. Однако нередко Гребенщикову ставят диагноз — “звездная болезнь”. “Он сноб. Он кокетничает. Он продался. Гребень зажрался”, — раздаются голоса. Конечно, можно было бы поупражняться в злословии, высвечивая личностные черты БГ, но боюсь предстать этакой крыловской Моськой. Видимый для обывателя шлейф звезды БГ (а именно — заработанные деньги, поездки в США и Англию, “новые портки”) не важен, главное — творчество, о котором и должен идти разговор.

В ноябре 1989 года в Москве состоялась презентация альбома БГ “Radio Silence” (“Радиомолчание”). Сыр-бор вокруг Гребенщикова разыгрался осенью 1987 года, когда представители “Международной книги” и американской фирмы “Белка Интернейшнл инк.” подписали контракт о записи в США долгоиграющей пластинки БГ с участием западных рок-звезд. Почему именно Гребенщиков? Быть может, руководитель “Белки” Кенни Шафер, “человек, сидящий на наследии Хендрикса и имеющий связи в музыкальных кругах” (БГ), других рокеров не заметил? Видимо, они не годились для этой миссии. Другое дело — стилистический полиглот Борис Гребенщиков, которому по плечу продемонстрировать как традиции русского городского романса, так и американского ритм-энд-блюза. Но почему контракт с БГ, а не с Аквариумом? Хотя много говорилось, что запись будет производиться группой Аквариум, впоследствии выяснилось — из всех “рыбок” участие принял лишь басист Юрий Титов. Американский гитарист Грэхам Нэш сказал: “Компании звукозаписи интересуются хорошей музыкой, возможностью заработать деньги и сбытом продукции на мировом рынке. Я уверен, что Борис подходит по всем параметрам”. БГ — несомненный лидер отечественного рока начала-середины восьмидесятых, сильно выделялся в Аквариуме как руководитель, создающий текстовую и музыкальную линию песен. Для привлечения внимания на западном рынке БГ необходимо была проверенная музкоманда звезд и известный продюсер. Наконец, песни должны звучать на английском, а БГ мало-мальски язык знает. (“Я сначала очень дергался, вдруг у меня будет не тот английский или меня перестанут понимать”.) Итак, после переговоров с пятью фирмами грамзаписи, после налаживания мостов с западной рок-элитой под крылышком “CBS Records” в апреле 1988 года была начата работа во главе с престижнейшим продюсером и музыкантом Дэйвом Стюартом и закончена в августе в Лос-Анджелесе. Кроме Гребенщикова и Титова, в записи участвовали: барабанщик Рей Купер (работал с Джорджем Харрисоном, Элтоном Джоном, Риком Уэйкманом), Крисси Хайнд, Билли Маккензи, а также Дэйв Стюарт и Анни Леннокс (более известные как дуэт Eurythmics). “Я ехал поработать в нормальной студии с нормальными профессионалами, и это мне удалось”.

Вспоминаю состоявшуюся в Ленинграде в ноябре 1988 года “международную премьеру” альбома БГ. Лонгплэй “CBS” еще не выпустила, но в Питере Гребенщиков и его заграничные сотоварищи (Рей Купер, Стюарт и персонал Eurythmics кроме Леннокс...) представили новые песни. Эти концерты были разделены на две неоднозначные части. Первая — это старые номера в исполнении Аквариума. Вторая часть, собственно, и была премьерной. БГ пел на английском в сопровождении Аквариума и западных рокеров свои новейшие произведения. Тогда же у меня возникло ощущение сильного контраста между отделениями, контраста не в пользу премьеры...

В восьмидесятых годах БГ, главный идеолог Аквариума, как губка, впитывал различные музыкальные течения и выдавал вместе с группой свои новации. В мастерской Аквариума он умудрялся смешивать, казалось, несовместимое: в песнях уживались джазовый авангард, рок-н-ролл, панк, реггей, барокко-рок, городской романс и т.д. Надо всем этим стояла своеобразная поэзия БГ, для которой характерны метафоричность, попытка ухода от сиюминутности в ирреальность, полное отсутствие дидактики, оригинальные языковые универсалии. Не всем понятные и не всеми принятые тексты его песен из целого распадаются на равноценные куски, их растаскивают на цитаты и афоризмы. “Для меня Борис Гребенщиков — прежде всего человек, который вводит новации в поэзию”, — А.Градский. Музыкальная эклектичность вместе с речитативным бархатистым голосом БГ, распевающего замысловатые стихи, создавали оригинальную “аквариумную ауру”, позволяющую узнавать группу с первых нот.

...В Ленинграде новый цикл песен был предложен Гребенщиковым в американизированном варианте. Исполненный по-английски, он для многих вообще потерял смысл. Хотя БГ заявлял, что представленное на новом альбоме “не будет звучанием Аквариума”, я все же надеялся, что в самой пластинке “Radio Silence” “столь знаменитые душа и глубина русской песни” (выражение Кенни Шафера) возьмут верх над “американской технологией”. Однако мои надежды не оправдались. Если верить БГ, еще в США Дэвид Боуи говорил: “Не дай им сделать из всего этого очередной американский альбом”. И вот я ставлю на проигрыватель пластинку: пасторальные наигрыши на струнных, речитативный вокал а ля Лу Рид или Марк Нофлер, кое-где битловские интонации и много полифонии. Вообще, ритмико-мелодический строй песен всюду одинаков и лишь изредка гитарный “запил” Дэйва Стюарта и по-негритянски грудной голос Леннокс слегка уводят слушателя в сторону. Конечно, запись сделана не на нашем сермяжном уровне, но в целом об альбоме БГ можно сказать — мило, и не более того. Вот как проявляется опасность музыкальной эклектики: если она не поддержана авторской индивидуальностью (в старом Аквариуме все-таки был свой почерк), то до подражательства — один шаг. И раньше раздавались голоса с резкой критикой:

“А что нового у Гребенщикова? У него речитатив, который он позаимствовал у Дэвида Боуи и перевел на русский язык,” — А.Градский. “Конечно, хорошо для совдепа тиражировать Болана, Моррисона, но ведь иной раз — чистые подстрочники, и музыка — в ноль”, — Егор Летов (Гражданская оборона). Ныне же английский гитарист Нейл Мюррей сказал, что альбом БГ слишком ориентирован на Запад, и с этим трудно не согласиться.

Все же случай с выходом “Радиомолчания” неординарный. Пусть “пластинка расходилась очень средне” (БГ), факт остается фактом: Борис Гребенщиков стал частью не только отечественного, но и мирового рока.

Сейчас Гребенщикова мы видим в разных ипостасях — поэт и композитор, художник и писатель, деятель кинематографа (с Сергеем Соловьевым он создает уже третий фильм). Сейчас многие из нас смотрят на его белозубую улыбку и ловят каждое слово. Он слегка кокетничает, позирует, философствует, говорит всякую всячину. Он может себе это позволить, он наша суперзвезда, он БГ. Думал ли Боря Гребенщиков, студент Ленинградского университета, что станет известным музыкантом?

“Искушение святого Аквариума”

Я не знал, что все так просто.
Я даже стал другого роста,
Но в этих реках такая вода,
Что я пью, не дождавшись тоста.
Мы пили эту чистую воду,
И мы — никогда не станем старше!

Проект Аквариума был разработан где-то восемнадцать лет назад Гребенщиковым и Анатолием Гуницким. Их изыскания в области аквариумологии вылились в создание альбома “Искушение святого Аквариума”. Наверное, альбомом “Искушение” нельзя называть (точно утверждать не могу, так как запись не сохранилась). Скорее всего, оно представляло из себя “извращение двух идиотов, занимающихся сюрреалистической “Аммагамой” (БГ).

Искушением для парней был, разумеется, рок, который “стал спасением”: он позволял создать свой мир, отличный от застойно-брежневского развитого социализма. “Мы не обращали внимания на тот обман, который нас окружал. Послали все подальше,” — БГ. Итак, в период с 1973 по 76-й год Аквариум, послав ко всем чертям официально признанную линию ВИА, создает импровизированные пьесы ни о чем, инициатором которых был Гуницкий. В тот период в Аквариуме образовался костяк исполнителей: БГ (музыкального образования не имел, но много слушал, слушал и вникал в дела рок-н-ролльные), Всеволод Гаккель (виолончель, прежде играл в Акварелях), Михаил Васильев (бас-гитара, перкуссия) и Андрей Романов (флейта, клавишные). Аквариум, движимый БГ, все больше обращался к музыкальным поискам, нежели к театральным, а Гуницкий стал не у дел, но сохранил контакты с группой. Впоследствии он создал ряд текстов для Аквариума — “Марш”, “Хорал” и другие.

Кто тогда, в семидесятые, верил в легализацию рок-музыки в Советском Союзе? Многие рок-концерты тех времен напоминали тайную сходку, которую в любой момент могли разогнать “менты”. В общем-то, исполнительство рокеров стояло на дилетантско-тусовочном уровне. Но на это никто не обращал внимания, для слушателей было важно само рок-действо, шаманство бит-ритма. На первый план среди массы “дворовых команд” стали выходить Машина времени и Аквариум, который исполнял “красивые акустические песни с флейтой и виолончелью” (А.Макаревич).

Эпизодически БГ включал “маг”, пытаясь оставить свой музыкальный след во времени. Однако “Притчи графа Диффузора” или “Все братья — сестры” представляли собой не более чем любительство. Ну как еще можно назвать записывание песен на “Электронике 302”?

“Электричество” и “акустика”

У этой песни нет конца и начала,
Но есть эпиграф, вот несколько фраз:
Мы выросли в поле такого напряга,
Где любое устройство сгорает нараз.

1979 год стал для Аквариума своеобразным Рубиконом между портвейно-тусовочным подходом к творчеству и серьезным музицированием (“Тусовка хороша для общения, но для творчества — губительна”, — БГ.) Аквариум получает прописку при Доме культуры, а затем входит в состав рок-клуба. Казалось, начало восьмидесятых ознаменовалось иным отношением к року: “Тбилиси-80”, создание в Ленинграде в 1981 году первого в стране рок-клуба, появление афиш с надписью “рок-группа” вместо “ВИА”. Но некоторое потепление климата было обманчивым. Зеленую улицу предоставили прежде всего коммерческим соглашателям от рока. А ленинградские клубные группы продолжали работать в полуподпольных условиях: не было ни должной материальной базы, ни записывающих студий, не предоставлялись нормальные сценические площадки. Все-таки Аквариум проводит уже регулярные турне по городам страны и, самое интересное, — он постоянно записывался, выпускал... альбомы. О феномене пленочных альбомов много писалось. Что оставалось делать рок-музыкантам, когда сверхмонопольная “Мелодия” не замечала их?

Аквариум с помощью звукорежиссера Андрея Тропилло в полупрофессиональных условиях с 1981 года начал “регулярную” студийную работу. “Синий альбом”, “Треугольник", “Электричество” и “Акустика”, “Табу”, “Радио Африка” — все они демонстрируют плутания БГ и Аквариума в музыкально-стилистических дебрях. Ансамбль отказывается от чисто акустического звучания (группа умудрялась исполнять даже реггей без единого электроинструмента!) и приходит в саунде к уравновешиванию “акустики” “электричеством”. Во многом этому способствовал приход в группу таких музыкантов, как Петр Трощенков (ударные), Юрий Титов (он в 1983 году променял профессиональных Землян и Август на “самодеятельный” Аквариум) и Александр Ляпин (лидер-гитара, экс-Ну, погоди).

Программным у Аквариума можно назвать альбом 1983 года “Радио Африка”, в котором выкристаллизовалась музыкально-философская концепция группы, в полной мере проявила себя аквариумная эстетика эклектичности. В записи “Африки” музыканты безоговорочно отказываются от мэйнстрим-рока, провозгласив: “Рок-н-ролл мертв”. Их бросает от блюзовой чувственности к холодной рассудочности минимализма, от свингующих стилизаций к авангардистской “зауми”. Почему же Аквариум со своими интеллектуальными потугами тогда не был принят официозом? Почему БГ за его творчество увольняли с работы, исключали из ВЛКСМ? Может быть, тексты били наотмашь? Нет. Их определенная инфантильность (“Я не чувствую в себе никаких перемен с 12—14 лет”, — БГ), а также множественность поэтических образов с легким ветерком мечтательности и философичности менее всего напоминали политический плакат, характерный для рок-групп так называемого андеграунда. Где-то наивный, где-то серьезный, где-то сюрреалистический, где-то ерничествующий (вспомним “стеб” “Мочалкина блюза”), Аквариум не мог быть втиснут в жесткие рамки насаждаемого в то время искусства. Не потому ли группа, отказавшаяся от навязываемой эстетики соцреализма, не “допушалась”?

Но все течет, все изменяется. С легкой руки американской певицы и продюсера Джоанны Стингрей, выпустившей в США известную пластинку “Красная волна”, с осени 1986 года вокруг Аквариума все завертелось. Группа дает аншлаговые стадионные концерты, ее приглашают на телевидение и снимают “киношники”. Выход на фирме “Мелодия” пластинки “Аквариум” (в нее вошли номера из альбомов “День серебра” и “Дети декабря”) в 1987 году ознаменовал начало аквариумной виниловой эры.

Все-таки хочется отметить, что первые пластинки с участием БГ или Аквариума начали выходить сначала на Западе: “Упражнения. Чекасин, Курехин, Гребенщиков”, “Красная волна” и еще что-то джазовое с участием БГ. После выпуска гибрида из магнитоальбомов “Мелодия” в 1988 году выбрасывает на прилавки магазинов еще два лонгплэя Аквариума: “Радио Африка” и новый оригинальный материал “Равноденствие”, записанный в ленинградской студии “Мелодии”. Пластинка “Равноденствие” оказалась уязвимой мишенью. БГ заявлял: “Обложку нашего “Равноденствия” по-хамски запороли, я уж не говорю о музыке”.

Благодаря мелодиевским звукорежиссерам, саунд получился сглаженным, добропорядочно-убаюкивающим. Между тем не хочется категорично называть эту запись “самой большой неудачей Аквариума”. “Равноденствие” — все-таки аквариумный, гребенщиковский (куда более, чем “Радио молчание”). Осталось пожелать, чтобы сотрудничество Аквариума и БГ с “Мелодией” продолжилось, несмотря на всплывшие противоречия. Ведь фирма грамзаписи в стране одна на 10 000 километров...

Что дальше?

Вперед! Вперед!
Я не прошу добра,
И я не желаю зла,
Сегодня я опять среди вас
В поисках тепла.

Как известно, с 1987 года началась концентрация внимания на Гребенщикове. Опасение ли оказаться на обочине из-за американских поездок БГ, желание ли большего самовыражения вынудило музыкантов Аквариума создавать новые формации? В том году по инициативе Андрея Романова и Михаила Васильева возник Трилистник, а Ляпин представил нам свои Опыты.

1989 год. Романов и Васильев записываются с Трилистником. Поступили сообщения о выходе из состава Аквариума Титова и Ляпина. Ходили слухи о распаде ансамбля, которые опроверг БГ. Он заявил о подготовке к выходу в 1990 году двух альбомов ансамбля. “Рок-н-ролл мертв”, но мертв ли Аквариум — я затрудняюсь ответить.

Наметившаяся текучесть кадров вообще ничего не объясняет (в Аквариуме перебывало более десятка музыкантов). Думаю, пока на авансцене остается связующее звено между группой и слушателями, которым является БГ со своим песенным талантом, Аквариум будет существовать. Если, конечно, Гребенщиков выдержит натиск славы; если он не займется самоповтором или, чего хуже, постоянным цитированием рок-авторитетов; если его песни выстоят перед наплывом “попса” и смогут держать в напряжении меломанов. Что ж, послушаем новый Аквариум, который должен быть “гораздо интересней” (БГ).

Рок-н-ролл умер. Да здравствует Аквариум?!

В.Зинкевич
"World Music" (1' 1990)